Экспертное мнение

Особенности проведения фокус-групп в национальных регионах

Об особенностях проведения фокус-групп в национальных регионах и о преодолении языковых барьеров в интервью с Сергеем Цыпленковым, директором «Калининградского социологического центра».

alt

Сергей Юрьевич, в Вашей практике был опыт проведения фокус-групп в смешанных языковых группах. С какими сложностями Вы столкнулись? И как удалось их преодолеть?

В моей практике было два любопытных кейса: один достаточно простой и традиционный, а второй – более сложный. Мне приходилось проводить фокус-группы в Монголии, где подавляющее большинство населения не владеют русским языком. Для решения этой проблемы я нашел местного социолога, монголку, которая закончила МГУ, но у нее был совсем небольшой опыт проведения фокус-групп. Мы собрали в Улан-Баторе небольшую группу из тех людей, которые владеют русским языком, и на примере этой учебной группы я показывал ей методики, рассказывал, как это делается прямо на месте. После был долгий разбор того, что происходило, можно сказать, определенный тренинг с ней, как проводить группу, на что обращать внимание и т.д. А после этого мы уже стали набирать группу монгол непосредственно для исследования, которое она проводила по моему гайду. Я сидел за стеклом с синхронным переводом и корректировал беседу уточняющими вопросами, если видел то, что не заметила она. Это достаточно простой и традиционный метод проведения фокус-групп в другой языковой среде. Подобным образом проводят группы иностранцы в нашей стране.

Более сложный кейс связан со смешанными языковыми группами Кыргызстана. В столице большинство населения свободно говорит по-русски. Но есть достаточно большое количество людей, особенно на юге страны, которые понимают, но говорить по-русски не могут, у них не хватает словарного запаса для выражения чувств. Третья категория – это не говорящие и не понимающие по-русски, только на киргизском. Четвертая группа – это узбеки, которые говорят по-киргизски. В таком языковом миксе пришлось попытаться разобраться и проводить группы.

С русскоговорящей группой все было как обычно. А вот со смешанными группами было сложнее, особенно когда пришлось уехать в Ош и Джелалабад. В смешанных группах, где только часть понимает русский язык, коллега садился рядом со мной и некоторые фразы на киргизском языке переводил синхронно. Группа смешанная, то на русском, то на киргизском, но ведущим при этом остаюсь я. В некоторых группах, как и в Монголии, коллега из университета под моим руководством проводил группы.

Самое сложное было, когда мы столкнулись с группой узбеков. Когда мы начали собирать группу, оказалось, что женщины с мужчинами сесть за стол не могут, более того, женщины не придут, у них это не принято, это особенность была выявлена уже непосредственно в полевых исследованиях. Смешанную группу собрать не удалось. Узбекам я задавал вопросы по-русски, кто мог по-русски отвечал. А те, кто не мог, отвечали по-киргизски, а киргиз переводил на русский. Сложность в том, что в определенной степени снижается динамика группы. Кроме того, многое зависит от модератора, который должен говорить сразу на двух языках. Как выяснилось, взаимопонимания можно достичь неязыковыми средствами: жестами, мимикой. Невербальное общение очень сильно дополняло и облегчало взаимодействие с такими группами.

В рамках задания нужно было опросить именно смешанные языковые группы?

Развести участников на «говорящих» и «не говорящих» по-русски было невозможно, так как количество групп ограничено. А во-вторых очень важно было выявить в ходе беседы взаимодействие разных национальных групп.

А какова была тема исследования?

В данном случае это была политическая тема: как живет простой человек, какие предпочтения они отдают тому или иному кандидату в президенты и почему. Очень сильно проявляли себя национальные особенности восприятия. Важно было в этом смешанном составе в ходе беседы услышать аргументы разных национальных групп. Там наблюдается сильное национальное, территориальное и клановое деление. Когда в этих группах начинали спорить между собой, они давали очень большое информационное поле. Именно поэтому требовалось в рамках проекта собирать смешанные национальные и языковые фокус-группы.

А как они реагировали на что им, возможно, задаются провокационные вопросы? И есть риск, что они будут не совсем откровенны?

Такой риск есть всегда. Здесь проявляет себя искусство модератора, умение его расположить к себе, ввести респондентов в состояние, когда они готовы поделиться, высказать свою позицию.

А появление социолога из России не вызвало настороженность у респондентов? Как преодолевалось недоверие?

При проведении этих групп очень важна была легенда, с которой я заходил в группу, потому что, если бы я просто представился как социолог из России, то это вызвало бы настороженность. Легенда звучала примерно так: российско-киргизский университет проводит исследования и меня, как специалиста по проведению такого рода бесед, попросили помочь коллегам в их научной деятельности. При этом обязательно при мне находился представитель этого университета. Для Кыргызстана проведение фокус-групп редкое явление и не такое масштабное, и если раньше они проводились, то только в столице.

© 2020-2022 Ассоциация исследовательских компаний «Группа 7/89». Все права защищены.

Поиск