«Современная исследовательская индустрия – социологическая и маркетинговая – очень технологичны. Хотелось бы, чтобы у технологических ресурсов, к примеру, по сбору данных были партнерские программы для вузов. Чтобы успешно готовить будущих социологов, надо не менее успешно переобучать преподавателей». Интервью с Натальей Мосиенко, заместителем декана экономического факультета по отделению "Социология" НГУ и Черкашиной Татьяной, заведующей кафедрой общей социологии экономического факультета НГУ.
В этом году социологические факультеты и отделения отметили юбилей. С чего все начиналось? Как отделение социологии экономического факультета НГУ встретило свой юбилей?
Наталья Мосиенко: В этом году отделение социологии экономического факультета Новосибирского государственного университета, а с ним еще несколько факультетов, отмечают тридцатилетие. НГУ был одним из семи российских вузов, в которых в 1989 г. открылись социологические факультеты или отделения (кроме НГУ это Московский, Ленинградский (ныне – Санкт-Петербургский), Уральский, Ростовский государственные университеты, Ленинградский финансово-экономический институт, Московский институт управления). Еще шесть отделений и факультетов открыли в государственных университетах в республиках СССР (в Киеве, Харькове, Минске, Ташкенте, Тбилиси и Вильнюсе). Это стало началом подготовки собственно по специальности «Социология» в отечественном высшем образовании.
Но наше отделение открылось не на пустом месте – история социологического образования в НГУ начинается с многолетней социологической специализации на экономическом факультете, которую создали Татьяна Ивановна Заславская и Розалина Владимировна Рывкина. Их учебный курс «Экономическая социология» впервые в России был прочитан именно в НГУ для студентов специальности «Экономическая кибернетика», что стало толчком к институционализации целого научного направления.
Татьяна Черкашина: Накануне первого для социологов учебного года в НГУ была издана брошюра «Контуры социологического образования в вузе. Проект. Методическая разработка» (руководила авторским коллективом Р.В. Рывкина), которая для нас как свидетельство о рождении нашего отделения.
В конце 1980-х речь могла идти о востребованности социологов в науке, образовании, на предприятиях (в прикладных исследованиях); маркетинг и PR, как и электоральные исследования невозможно было представить как сферы занятости выпускников с дипломом социолога. Но превращение из «общества производства» в «общество потребления» тут же сказалось на профессии: производственные социологии были вытеснены специалистами по маркетинговым исследованиям.
Если бы Вы могли что-то изменить, что изменили бы в системе образования и подготовки будущих социологов?
Татьяна Черкашина: Современная исследовательская индустрия – социологическая и маркетинговая – очень технологичны. Их «привязка» к интернету, «облачность» снимают отчасти проблему физического доступа к этим технологиям, но не финансового и «компетентностного». Хотелось бы, чтобы у технологических ресурсов, к примеру, по сбору данных были партнерские программы для вузов. И чтобы успешно готовить будущих социологов, надо не менее успешно переобучать преподавателей.
Почему именно сейчас назрела необходимость создания профессионального стандарта социолога? В чем плюсы и минусы разработки профессиональных стандартов?
Татьяна Черкашина: На текущую ситуацию с профессиональным стандартом я смотрю неоднозначно. Во-первых, воспринимаю его как элемент гиперрегулирования высшего образования. Постоянно меняющийся образовательный стандарт теперь будет в комплекте с профессиональным. Невозможность зафиксировать в образовательном стандарте детализированные требования к результатам обучения в условиях, когда исследовательские технологии меняются очень быстро, пытаются компенсировать профессиональным стандартом. Понимаю, что всё это попытка играть по навязанным правилам игры создания Национальной системы квалификаций и их оценки. Но для меня это еще один документ, соответствие которому мы должны продемонстрировать при очередной проверке.
А во-вторых, для меня проект профстандарта – это «документ эпохи». У нас в кафедральном архиве до сих пор хранятся протоколы Научного совета отдела социальных проблем Института экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения (тогда ещё) Академии наук СССР. Это протоколы об утверждении учебного плана открывающегося в НГУ отделения социологии. Формально институт и университет – это две разные организации, но люди – одни и те же. Именно академические сотрудники пришли учить нас в университете. А исследовательские институты были, говоря современным языком, работодателями для университетских выпускников. За тридцать лет организационный исследовательский ландшафт поменялся очень сильно, практически с нуля возникла исследовательская индустрия. И для меня логично, что профстандарт исходит из этой среды. Но стандарт в целом – это слепок современной ситуации. Что поделать, но слабость российской социологии – в отсутствии крупных теоретиков, которые могли бы быть хоть каким-то ориентиром в понимании социологии как языка описания и интерпретации происходящего. Вот и остается утилитарная, обслуживающая цель деятельности социолога, специалиста по фундаментальным и прикладным исследованиям: «получение необходимой информации для принятия и обоснования управленческих решений в различных сферах жизни общества и представление результатов социологических исследований различным аудиториям», как это написано в проекте профстандарта.
Есть много конкретных вопросов к данному проекту профстандарта, но я остановлюсь на одном, за которым вижу более серьезную проблему. К трудовой функции «Сбор данных из первичных и вторичных источников» нет никаких действий, умений и знаний, относящихся к работе с вторичными источниками или вторичным анализом данных. Что-то из необходимого для этого почему-то оказалось в следующей трудовой функции «Контроль собранных данных для последующей первичной обработки», которая подразумевает умение «работать с вторичными источниками (результатами социологических опросов, статистическими данными)», знание «особенностей языков запросов популярных поисковых систем для контент-анализа вторичных источников». И всё? А где оценка на «социологичность» автоматически собираемых данных – тех самых больших данных? Разве не нужно умение увидеть в них социальное содержание, пригодность для извлечения социального знания? Меняется само понятие вторичных данных для социологии, но в стандарте отголосок этих изменений лишь в «запросах популярных поисковых систем». За время работы над стандартом реальность-то изменилась, но по-прежнему «генералы готовятся к прошлой войне». В этом плане профстандарт – это действительно «документ текущей эпохи», но не ориентир на перспективу.
Третий момент – я смотрю на профстандарт как элемент коммуникации рынка труда и вузов. И активное его продвижение, обсуждение отодвигает на второй план другие средства.
Наталья Мосиенко: Сейчас требования рынка труда, современные исследовательские практики до наших студентов доносит не стандарт, а люди. Мы ежегодно включаем в программу обучения старшекурсников новый селективный учебный курс, который преподают наши выпускники или партнёры. Соответственно, выбывают устаревшие дисциплины, а в целом получается комбинация фундаментального социологического образования с практико-ориентированной надстройкой. Вся образовательная модель НГУ строится на привлечении к преподаванию учёных или специалистов по профилю образовательной программы: у нас четыре пятых преподавателей – совместители. На нашей кафедре доля совместителей из институтов стала меньше как раз за счет исследователей и специалистов из неакадемического сектора. В дополнение к такому подбору преподавателей – практики на развитие интверьюерских навыков, которые мы проводим в партнерстве с исследовательскими компаниями Новосибирска.
Татьяна Черкашина: Но опыт нашего отделения ограничен в тиражировании, и в какие-то вузы придёт только профстандарт. Кто будет преподавать в соответствии с ним? Те же самые преподаватели? У них получится? Много ли у нас в стране программ стажировок в исследовательских компаниях не для студентов, а для вузовских преподавателей? Сколько преподавателей вузов приезжает на Research Expo? То есть, есть другие способы коммуникации между рынком труда и вузами, в которых учат будущих социологов, кроме профессионального стандарта – почему бы их не развивать? Или таким образом вкладываться в вузовский сектор нерентабельно, проще – стандарт?
Почему в профстандарте не был заинтересован академический сектор?
Татьяна Черкашина: Академический сектор живет по другим регламентам, иерархия в котором строится на ученых степенях и званиях. Требования к диссертациям на соискание ученой степени или кандидатам на присвоение научного звания – доцента, профессора – прописаны в документах ВАК. Наверное, этого хватало.